Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла] - Сандерс Лоренс (книга жизни TXT, FB2) 📗
Андерсон. О-ох!
Ингрид. Пожалуйста, не теряй сознание так быстро. Я хочу показать тебе еще кое-что! Новые трюки и старые трюки, которые тебе покажутся в новинку. А есть и совсем новые штучки, которым я научилась, пока ты… пока тебя не было. Открой глаза. Ты опять на меня не смотришь, Schatzie. Ты должен смотреть мне прямо в глаза. Это очень важно.
Андерсон. Почему?
Ингрид. Это очень важно для меня.
Андерсон. А-а-а!
Ингрид. Ну-ка измени немного позу, и я отправлю тебя в путешествие… Следи внимательно, Граф, и запоминай. Кто знает? Может быть, она подарит тебе еще одну зажигалку…
12
Квартира Томаса и Синтии Хаскинс, Западная 76-я улица, Нью-Йорк, 24 мая 1968 года. Фрагмент кассеты BN-DT-TH-0018-96G.
Томас… а затем этот гад ошарашил меня. Сказал, что у него с собой только десять долларов. Он открыл бумажник, чтобы показать мне, что не врет.
Синтия. Сволочь!
Томас. А потом он рассмеялся и спросил, не принимаю ли я кредитные карточки. Клянусь, что, если бы у меня была тогда при себе бритва, он бы стал членом клуба кастратов. Я был в бешенстве. Я был уверен, что расколю его на полтинник. Притащился сюда со Среднего Запада. Столп церкви… Ротарианец хренов! Лось [3] вшивый! Дерьмо!
Синтия. А также почетный член Голубого клуба.
Томас. Ты не поверишь! Он сказал, что приехал в Нью-Йорк в командировку. Но меня не проведешь! Уверен, что он приезжает сюда два раза в год немножко порезвиться. Надеюсь, в следующий раз ему попадется кто-то из крутых ребят с окраин. Они-то возьмут кредитные карточки — и запихают их ему в задницу.
Синтия. Сегодня звонил Граф.
Томас. Что ты ему сказала?
Синтия. Я сказала, что мы работаем. Сказала, что мы добыли документы и разрабатываем план. Он был удовлетворен.
Томас. Правильно. Мы не должны показывать, что слишком волнуемся, правильно я говорю?
Синтия. Правильно. Но я действительно хочу сделать для него все в лучшем виде, Томми. Может, тогда он объяснит нам, что задумал. Мне кажется, что-то крупное.
Томас. Почему ты так решила?
Синтия. Он что-то очень осторожничает. Да и пять сотен — уйма денег за то, что нам нужно сделать. За ним кто-то стоит. Он ведь вышел из кутузки несколько месяцев назад. Откуда у него такие деньги?
Томас. Мы сделаем все в лучшем виде. Иногда он меня просто пугает. У него такие пронзительные светлые глаза.
Синтия. Верно. Да и эта его Ингрид — тоже мне Матушка Гусыня [4].
(Пауза в 5 секунд.)
Томас. Скажи-ка мне вот что, Снэп. Ты никогда с ней не того?..
Синтия. Пару раз, не больше.
Томас. Она с фокусами?
Синтия. Трудно сказать. Не берусь ее определить.
Томас. Мне кажется, она со сдвигом. У нее такой взгляд… Похоже, я догадываюсь, что она любит.
Синтия. Что?
Томас. Хлысты, цепи… весь набор.
Синтия. Ты и сам, по-моему, не прочь…
Томас (смеется). Я-то что. Чего я не могу понять, так это почему Граф пошел по этой тропинке. На него это не похоже.
Синтия. Рано или поздно это происходит со всеми мужиками. Я сказала ему, что у нас все будет готово к следующей пятнице, правильно?
Томас. Почему бы и нет. Я, например, готов хоть сейчас.
(Пауза в 6 секунд.)
Синтия. Сегодня утром я прогулялась мимо этого дома на Семьдесят третьей улице.
Томас. Ты в него не заходила?
Синтия. Ты что, думаешь, у меня вместо мозгов навоз? Разве он велел заходить? Только когда получим его добро… Я вообще шла по другой стороне улицы.
Томас. Что собой представляет дом? Хочешь с травкой?
Синтия. Да, зажги мне. Хороший дом. Из серого камня. Черный навес от дверей до края тротуара. Две медные таблички с фамилиями врачей. У входа стоял швейцар и болтал с легавым. Богатый дом. Так и пахнет долларами. Интересно, что задумал Граф.
Томас. Наверное, наколол квартирку. А как ты собираешься действовать?
Синтия. Попрошусь на прием к доктору, назову имя — то, что на карточке, которую ты для меня изготовил. Рекомендаций у меня не имеется. Просто я недавно поселилась по соседству, мне понадобился доктор, я увидела вывеску и пришла. Перед тем как пойти на прием, я обкусаю ногти до мяса. Буду умолять помочь мне избавиться от этой привычки. Если врач станет что-то прописывать, я скажу, что перепробовала все на свете и все без толку. Я скажу, что, по-моему, это нервное или психическое, и попрошу его дать мне рекомендацию к его соседу-психиатру.
Томас. Неплохо.
Синтия. Затем я пойду к психиатру и, если он меня не примет сразу, запишусь на прием. Я оставлю ему вторую карточку и скажу, что его сосед-терапевт посоветовал мне к нему обратиться. Если я не успею все осмотреть с одного захода, напрошусь на второй прием. Ну как? Годится?
Томас. Меня смущает только одна штука… У тебя есть карточки и правдоподобный адрес. Они и не подумают проверить, действительно ли ты там проживаешь, пока их счета не вернутся назад неоплаченными. К тому времени, наверное, дело уже будет сделано. Но на всякий случай посоветуйся с Графом. Спроси, что делать с их счетами. Представь себе, что доктор пошлет тебе счет на другой же день — тогда все рухнет. В общем, спроси Графа.
Синтия. Ты прав, Томми. Обычно доктора посылают счета через несколько недель, а то и через месяц, но не следует рисковать. Я вправду не продумала до конца, как расплачиваться. Нет, в твоей головенке и правда есть мозги!
Томас. Ты же знаешь, я тебя тоже обожаю…
Синтия. Какая мерзкая трава. Где ты ее достал?
Томас. В одном месте. Не нравится?
Синтия. Какие-то палки, семена! Ты ее не обрабатывал?
Томас. Она сказала, что все уже обработано.
Синтия. Кто?
Томас. Полин.
Синтия. Эта дрянь? Тогда понятно, почему трава такая паршивая. Дай-ка мне, Томми, «честерфилдину». Ну а ты как собираешься действовать?
Томас. Очень просто. Я вхожу, помахиваю своим удостоверением, а потом составляю полный список тех, кто живет в доме. В конце концов я ведь провожу неофициальную-перепись населения для Комитета городской реконструкции. Кстати, когда я выйду на дело, тебе придется посидеть у телефона в кондитерской. Я указал их номер на моем удостоверении — вдруг кто-то захочет нанести справки.
Синтия. Ладно.
Томас. Это займет у меня самое большее час. Я позвоню сразу же, как закончу. После того как получу список жильцов, я попрошу у швейцара разрешения позвонить и узнать, не желает ли кто-то из них ответить на мои вопросы. Исключительно на добровольных началах. Никакого нажима. Никакой настырности. Тихо и мирно. Не хотят — дело хозяйское. Не исключено, что в пару-тройку квартир я проникну. Эти богатые стервы очень скучают в дневное время. Они жаждут с кем-нибудь по: говорить.
Синтия. Думаешь все сделать с одного захода?
Томас. Именно! Не будем искушать судьбу. Только один визит. Все, что удастся узнать, доложу Графу. Если ему этого покажется мало, пусть идет в задницу.
Синтия. В чью? В твою? Или наоборот…
Томас. Не знаю даже, что и сказать. Говорю тебе, иногда он меня пугает. Он бывает такой холодный, отстраненный, замкнутый в себе. В один прекрасный день он совершит убийство.
Синтия. Ты так думаешь?
Томас. Конечно.
Синтия. Он никогда не носит оружие.
Томас. Знаю. Но все равно рано или поздно он убьет. Может, изобьет кого-то ногами до смерти. Или задушит руками. Убьет тем, что подвернется под руку. Я вполне могу представить, как он бьет ногой в пах, а когда противник падает, бьет еще и еще. Пока тот не отдаст концы.
Синтия. Господи, Томми!
Томас. Точно, точно. Ты же знаешь, я тут не ошибаюсь. Я чувствую, какие от людей исходят токи.
Синтия. Тогда я даже не буду и предлагать тебе…
Томас. Чего?
Синтия. Видишь ли… Дело, видать по всему, наклевывается интересное… Граф слишком щедро платит нам с тобой. Уверена, что тут пахнет большими деньгами. Вот я и подумала…
